АНДРЕЙ Бабицкий
Несколько дней назад, давая интервью 112 украинскому телеканалу, Виктор Медведчук сделал сенсационное и даже отчасти скандальное заявление. По его словам, значительный процент жителей ДНР и ЛНР желают, чтобы территории, на которых сейчас хозяйничают сепаратисты, вернулись под контроль Украины
Вот точная цитата спецпредставителя Украины по гуманитарным вопросам в Трехсторонней контактной группе Медведчука: «43% выступают за возращение в Украину, но в составе автономии, которая будет входить в состав Украины».
Таковы, как утверждает украинский политик, данные социологических опросов, которые якобы проводились по заказу Министерства информации Украины в декабре 2017 — январе 2018 годов на территории «непризнанных республик». Медведчук также указал, что за все время наблюдений, а он отслеживает ситуацию с 2014 года, социологические замеры были «не в пользу ДНР и ЛНР».
Медведчук — человек серьезный, но эти его утверждения вызывают странное ощущение. Выходит, что почти половина населения народных республик то ли мечтает, то ли не против сбросить с себя опостылевшее сепаратистское ярмо. Ведь республиканские власти абсолютно открыто держатся курса на независимость возглавляемых ими государственных образований и их последующее вхождение в состав России. То есть 43 процента граждан не поддерживают политику руководства ДНР и ЛНР. А слова Медведчука о том, что соотношение голосов складывалось не в пользу республик с 2014 года, можно понять так, что у социологов были какие-то промежуточные варианты и голосовавшие за возвращение в Украину и какую-то иную модель давали в сумме более 50 процентов против существования означенных территорий в формате независимых государств.
Боюсь, что мне сложно будет поверить в приведенные данный и вот почему. Я не допускаю, что итоги референдума, проводившегося в 2014 году, были сфальсифицированы — причем с невероятным размахом. Журналисты, среди которых был и я, наблюдатели следили за ходом голосования и наблюдаемая картина вполне коррелировала с объявленными после подсчета голосов результатами.
Это был год всеобщей веры в открывающиеся перспективы объединения с Россией, обновления, чудесного избавления от Киева, навязывавшего в течение двадцати с лишним лет свою волю Донбассу, и люди шли на избирательные участки нескончаемым потоком, выстаивали в очередях часами. Чтобы проголосовать за государственную самостоятельность республик — именно так был сформулирован вынесенный на референдум вопрос. С большим количеством видеосюжетов, где стоящие в огромных очередях к избирательным урнам люди, все как один говорят журналистам о своей поддержке суверенитета и избранных тогда главами республик кандидатов, можно и сейчас ознакомиться в интернете. А 89 процентов проголосовавших «за» при явке в 74 процента на референдуме — эти данные очень серьезно расходятся теми, которые приводит Виктор Медведчук.
Хорошо, допустим, что я и мои коллеги прошли мимо грандиозного подлога и он действительно имел место. Но фальсификация такого масштаба обязательно спровоцировала бы общественное недовольство в ДНР и ЛНР. Однако ничего подобного зафиксировано не было. Примем на веру напрашивающийся аргумент, что люди просто боялись открыто протестовать против того, что их волеизъявление было извращено, однако избежать разговоров и слухов на эту тему в общественных местах — в транспорте, на рынках — точно не удалось бы. Но и такого я припомнить не в состоянии.
Есть и другие обстоятельства, подрывающие доверие к информации Виктора Медведчука. Я просто не в состояние себе представить, каким образом украинские социологические службы могли проводить репрезентативные опросы на территории республик во время продолжающихся боевых действий. Предположим, что они пытались связываться с людьми по телефону. Никаких иных способов связаться с жителями ДНР и ЛНР у украинских социологов не было. Уверен, что большая часть тех, к кому обратились бы с вопросом о возвращении территорий на тех или иных условиях под юрисдикцию Украины, сочли, что имеют дело с провокаторами и отреагировали бы соответствующим образом. Ни о каких точных замерах в таких условиях говорить не приходится.
И последний момент — тоже, как мне кажется, весьма существенный. Я живу в Донецке с мая 2014 года. Если речь идет о 43 процентах, желающих вернуться в Украину, это означает, что я должен встречать таких людей на каждом шагу. Но я за все 4 года столкнулся всего с несколькими дончанами, которые действительно считают, что без Украины Донбассу не прожить. Я могу пересчитать их на пальцах одной руки. Можно, наверно, предположить, что выражать такое мнение небезопасно — поэтому его и не слышно. Но с такой же долей вероятности — а то и с более высокой — опасно критически отзываться о местных властях. Тем не менее, людей склоняющих на разный манер чиновников, главу республики, я вижу каждый день и готов допустить, что таковых даже больше половины. Но негативное отношение к руководству республики не конвертируется автоматически в любовь к Украине. За годы войны сложилось стойкое и фундаментальное неприятие страны, которая когда-то была родным домом для жителей Донбасса.
И последнее. Месяца два назад мне рассказали о данных закрытого опроса, проводившегося в республике. Так вот: количество голосов, поданных за возвращение на Украину, составило 8 процентов. Лично мне эта цифра кажется куда более реалистичной, чем та, о которой зрителям 112 канала сообщил Виктор Медведчук. Я не стану утверждать, что он сознательно вводит в заблуждение аудиторию — скорее всего в заблуждение ввели его, предоставив неверные данные.
