БАБИЦКИЙ Андрей
Журналист Андрей Бабицкий в материале Life — о том, что воевать с Украиной никто не собирается, и о противоречии Порошенко самому себе.
Пётр Порошенко боится полномасштабной войны с Россией, о чём он сообщил накануне в интервью трём украинским телеканалам. В принципе, опасения Петра Алексеевича отчасти понятны, поскольку если бы такая война была возможна, то принуждение украинской армии к миру — это всего лишь вопрос времени.
Причём его вряд ли потребовалось бы много. Военные ресурсы двух соседних государств настолько несопоставимы, что говорить о сколько-нибудь серьёзном сопротивлении со стороны защитников украинских рубежей можно, только слепо принимая на веру распространяемые всё тем же Порошенко мифы то ли о первой, то ли о второй по боеспособности на европейском континенте армии.
Специалистам ясно, что российская авиация способна в очень короткие сроки превратить всю боевую технику украинцев, которым она досталась в наследство ещё от СССР, в гору ни к чему не пригодного металлолома.
Поэтому данные о возросшем в три раза количестве танков в одной из российских воинских частей на границе, которыми Пётр Алексеевич поделился с журналистами, плохо монтируются с сюжетом об угрозе полномасштабных боевых действий. Даже если на секунду представить себе невозможное — что Россия и впрямь начинает войну, — никто не стал бы рисковать жизнью военнослужащих. Как и в Сирии, была бы задействована авиация, первые же удары которой продемонстрировали бы всю бессмысленность линейной фронтальной обороны.
И кстати, Порошенко противоречит сам себе. В течение последних четырёх лет он утверждал, что Украина и так находится в состоянии войны с Россией, отражая её агрессию в Донбассе и прикрывая таким образом Европу от вторжения варварских полчищ. Может, полномасштабные боевые действия, перспективу которых глава украинского государства анонсировал, — это нечто иное?
Не совсем понятно, почему «оккупанты» в Донбассе уже пять лет не переходят в наступление, чтобы захватить Киев и сбросить ненавистную им демократическую украинскую власть. Ведь у них в активе вся боевая мощь российской армии. Почему «агрессор» вдруг планирует заходить с какого-то иного, не донбасского направления?
Едва ли у Петра Алексеевича есть ответы на такие простые вопросы. Равно как и доказательства того, что на донбасских фронтах воюют регулярные части Вооружённых сил России. Он уже давно обещал их предоставить международному сообществу, однако пока ограничился лишь демонстрацией пяти российских паспортов, изъятых у захваченных в плен добровольцев. Прямо скажем, доказательная база не так чтобы совсем уж безупречная.
Впрочем, украинский лидер и не считает необходимым обосновывать тезис о российской агрессии. В мифологии, положенной в основу национальной идеи, прорисована диспозиция, в рамках которой Россия уже несколько сотен лет пытается поработить украинцев, но не способна сломить их свободолюбивый дух. Сыновья Украины жертвуют своими жизнями, чтобы защитить тот курс на объединение с Европой, который украинцы тоже выбрали сотни лет назад. Этот концепт является аксиомой для националистов, а она, как известно, в доказательствах не нуждается.
Соответственно, нужно всего лишь время от времени возвращаться к теме нависшей над страной смертельной угрозы, чтобы граждане не забывали о том, что их покой денно и нощно оберегают главнокомандующий и его вооруженные силы.
Сомневаюсь, чтобы украинское общество действительно верило в реальность страхов Порошенко. Россия, по их словам, готовится напасть все пять лет с начала боевых действий в Донбассе, но почему-то всё никак не может этого сделать — видимо, или боится, или ленится. Или и то, и другое.
Полагаю, что украинцы точно отдают себе отчёт в том, что на них никто нападать не собирается, а Пётр Алексеевич в очередной раз элементарно заврался, чтобы выкрутиться из идиотского положения, в которое он себя вогнал введением военного положения.
Уважаемые господа, открою вам небольшой секрет.
У России много территорий, которые ей ещё только предстоит поднимать и обустраивать. У неё нет лишних ресурсов для того, чтобы брать на обеспечение несколько десятков миллионов человек, проживающих в стране с уничтоженной промышленностью и разрушенной инфраструктурой.
Это только прагматическая сторона вопроса, а есть ещё и гуманитарная. Владимир Путин неоднократно говорил, что русские и украинцы — это два братских народа, точнее даже — один народ.
Понятно, что в Киеве удерживают в своих руках власть враждебные по отношению к России силы, но это отнюдь не причина начинать братоубийственную войну. Так что война не просто отменяется, она невозможна даже чисто теоретически. Расходимся.
